Ганнибал в Карфагене спас свою жизнь при помощи хитрости. «Должен ли я бы атаковать? » – «Да».  – «Соответственно этому и получились результаты». Этот вопрос от имени Ганнибала был задан его посланником в карфагенском сенате, причем предварительно он красноречиво изобразил положение Ганнибала, очутившегося во главе старого, издревле владевшего морем флота, в присутствии наглого новичка с тихоходными, неуклюжими кораблями, хотя и снабженными какими-то неведомыми машинами.

Одержав победу на море, римляне получили свободный выбор способа дальнейшего ведения войны, а именно: они могли или 1) настолько ослабить Карфаген, отняв у него Сицилию, Сардинию и Корсику, чтобы вынудить его заключить мир, или же 2) атаковать сам Карфаген, и тем принудить его к заключению мира, если не совсем его подчинить.

Неизвестно по каким соображениям сенат остановился на первом стратегическом плане. Римляне предприняли поход на Корсику, взяли штурмом Алерию и завоевали весь http://byagestore.ru остров. Нападение на Сардинию в 258 году окончилось неудачей; в следующем году оно было повторено, но также не дало результата. На Сицилии тоже не было одержано новых побед: укрепленные города – Панормус, Дрепанум и Лилибеум противостояли атакам; в то же время у карфагенян появился искусный предводитель – Гамилькар Барка.

Происходили случайные бои, которые, однако, не имели большого значения; таков был бой, происшедший в 257 г. до н. э. у мыса Тиндара, недалеко к западу от Миле. Римляне стояли в бухте и заметили проходивших мимо в беспорядке карфагенян; консул спешно подготовил суда к бою и с первыми 10 кораблями бросился на неприятеля, но был им окружен; суда его были потоплены, и лишь он один спасся благодаря тому, что его корабль был особенно хорошо вооружен; ему на помощь вышли главные силы его флота и атаковали карфагенян, потопили 8 судов и захватили в плен 10; обе стороны приписывали победу в этом сражении себе.

При таком способе ведения войны нельзя было ожидать решительных результатов; между тем морская торговля римлян пришла в упадок, и убытки, которые они терпели, превышали убытки карфагенян. Тогда, наконец, они решили последовать примеру Агафокла, переправиться в Африку и идти прямо на Карфаген.

Однако они не хотели браться за это предприятие, подобно Агафоклу, с ничтожными силами. А потому была собрана громадная армия, во главе которой были поставлены два консула: Луций Манлий Вульзон и Аттилий Регул. Флот состоял не менее, как из 330 военных судов – в основном это были пентеры, и лишь флагманские корабли обоих консулов были гексерами (шестерками); кроме того, было множество транспортных судов. С этим флотом римляне весной пошли не прямо на юг через открытое море, что было кратчайшим путем к Карфагену, а, не будучи опытными в навигации, направились вдоль берегов Италии к Мессане. Отсюда они также не пошли вдоль северного берега Сицилии, так как им пришлось бы проходить мимо карфагенских гаваней (Панормуса и других), а направились вокруг мыса Пахинуса, вдоль южного берега острова. У устья реки Гимеры, недалеко от Экномоса, они нашли сорокатысячную армию, готовую к походу, и посадили ее на суда, главным образом, военные, так что на каждую пентеру, кроме 300 человек гребцов, приходилось еще 120 легионеров; таким образом, экипаж флота, не считая транспортных судов, насчитывал 140 000 человек.

Карфагенский флот весной отправился в Лилибеум. Карфагеняне были уже осведомлены о приготовлениях римлян; флот их состоял из 350 кораблей со 150 000 человек экипажа (последняя цифра должна считаться преувеличенной, так как у них на судах не было никакой армии, а при обычной численности экипажа в 375 человек, получается всего только 131 000). Они узнали о выходе римского флота, пошли ему навстречу и встретились с ним у Экномоса. Если не считать Саламинской битвы, на этот раз были собраны самые крупные боевые силы, которые когда-либо участвовали в морском сражении, а именно: 680 кораблей и 290 000 человек (или, по другим данным, 650 кораблей и 270 000 человек).

Римляне разделили свой флот на четыре эскадры по числу легионов, причем четвертая эскадра была сильнее трех первых и состояла из 90 судов, в то время, как остальные имели каждая по 80; первой и второй эскадрами командовали консулы. При построении боевого порядка консулы задались целью, во-первых, не дать карфагенянам воспользоваться своими преимуществами в быстроте хода и в умении маневрировать; во-вторых, прикрыть транспортный флот.