Если бы де ла Черда последовал примеру де Рюйтера и также энергично напал http://store-soft.ru на врага, то несомненно, победа осталась бы за союзниками; испанский адмирал, однако же, предпочел привести к ветру на предельной дистанции стрельбы и вел безрезультатный артиллерийский бой, предоставив авангард самому себе. Ден Гаен считал себя обязанным следовать движениям главнокомандующего, и начал действовать так же.

Это развязало Дюкену руки. Он послал сначала Турвиля с двумя кораблями на помощь своему авангарду, но потом, убедившись, что де ла Черда боится сблизиться для решительного боя, приказал поставить все паруса на всех судах своей эскадры и провел ее мимо неприятельского авангарда, сосредоточив на нем огонь. Три концевых голландских корабля ему удалось последовательно вывести из строя; они на буксире галер были выведены из под огня и отведены в Сиракузы; два других голландских корабля были сильно повреждены. Тем временем де Гаен, шедший впереди своего арьергарда, начал приближаться к де Рюйтеру, а последний лег в дрейф, чтобы дать ему подойти.

Лишь теперь де ла Черда подошел ближе и принял участие в бою; ветер стихал. Сражение вскоре из-за наступления темноты кончилось (солнце заходило в 6 часов 40 минут); напоследок обе голландские эскадры упорно сражались с центром и авангардом французов. Оба флота после боя остались на месте; ветер окончательно стих. 23 апреля утром они оказались далеко друг от друга; союзники пошли в Сиракузы.

Лишь 25 апреля Дюкен показался у Сиракуз; 29 апреля он подходил вторично, но союзники не вышли,  – они как бы уступили место сражения французам, хотя исход боя остался неопределенным; оба флота в течение нескольких дней были небоеспособны.

Де Рюйтер и его эскадра покрыли себя новой славой – но их выдающееся участие в бою осталось без результатов из-за неудовлетворительной поддержки испанцев. Испанский вице-король доносил в самых резких выражениях о слабом участии в бою испанских кораблей и упрекал их в неисполнении боевого долга.

Не совсем понятно, почему де Рюйтер согласился оставить в центре испанскую эскадру, не внушавшую ему никакого доверия. Допустил ли он это в силу необходимости подчиняться распоряжениям старшего адмирала или из-за непоколебимой веры в непобедимость своих кораблей? Во всяком случае, после боя он окончательно убедился в слабости своих союзников и приказал, чтобы впредь голландские эскадры никогда бы не были отделены друг от друга. Сам бой не дал ему возможности проявить себя. Своего намерения прорезать строй французского авангарда ему не удалось выполнить из-за недостаточной поддержки испанского центра. Решительный успех имела скорострельность и меткость огня голландских кораблей.

Дюкен в начале боя действовал шаблонно; лишь потом, когда он увидел, что центр союзников упорно бездействует, он использовал свои свежие силы для боя с поврежденными голландскими судами, что дало возможность прикрыть авангард.